Сергей Притула: Юмор – он ведь разный

Сергей Притула, он же Тернопiльський Сiрий - резидент Резидент Comedy Club UA и один из создателей нового скетчкома "Файна Юкрайна" поделился с нами впечатлениями от премьеры и размышлениями о национальных особенностях юмора.

В «Файна Юкрайна» украинцы получаются карикатурными. На твой взгляд, где в юморе пролегает граница между иронией и хамством?

Сергей Притула: Где-то в районе улиц Банковой и Грушевского. Поскольку то, что делаем мы, – это ирония, а то, что делают последние 17 лет люди, которые сидят там, – это натуральное хамство. Это если говорить в целом. А если конкретно о содержании юмора, то тут сложно делать выводы: слишком уж субъективно его восприятие. Когда-то в КВН прозвучала отличная фраза: «Юмор – он ведь разный». То, что одному покажется иронией, другой воспримет как хамство.

У вас с Андреем Молочным не было споров о том, кому какого персонажа играть?

Когда мы прописываем скетчи, мы уже на уровне инь и ян, на уровне подсознания чувствуем, кому какой герой больше подходит. Единственная проблема была с уборщицами из Верховной Рады – мы долго не могли запомнить, кто из нас Илона Давыдовна, а кто Анжела Петровна. Когда персонажи барышня и мужчина, проще разобраться, а тут мы какое-то время путались.

Я далек от мысли сравнивать ваш в проект с «Наша Раша», как это делают многие. Но такая мелочь, как наличие рифмы в названии, наводит на мысль о копировании.

Придумывая название, мы знали: что бы мы ни сочинили, хоть «Вася и Пипка», мы обречены на сравнение с россиянами. По одной простой причине – кто раньше встал, тому боженька дал. В своем названии мы шли от содержания: словосочетание «Файна Юкрайна» полностью передает статус и атмосферу страны, где мы живем. Несмотря на гондурасов-политиков и экономические кризисы, эта страна клевая. Кстати, название мы взяли не из одноименной песни «ТНМК», которая звучит в программе, а из их же «Дачи» – там в одном месте на бэк-вокале звучит: «О-о-о! Файна Юкрайна!»

Продолжая тему копирования. Россияне ведь тоже не сами формат придумали.

Конечно, если по-серьезному, то надо говорить о том, что россияне стащили у авторов проекта Little Britain, а британцы – у американцев. Велосипеды уже давно придуманы, тут надо говорить о другом – в России быстрее осваивают разные телеформаты. Но это естественно, поскольку там и денег в этой индустрии в десятки раз больше.

Ты упомянул гондурасов-политиков. Почему вы напрямую не ввели их в программу как персонажей?

Я считаю, что этот метод в нашем юморе уже отработан и на сегодня выглядит как примитивный. Поэтому мы пошли другим путем – говорить о политике через призму, в данном случае, двух уборщиц в Раде. Ведь политика – это не только разговор самих политиков, это и два кума на кухне, которые за бутылкой спорят, кто лучше – Витя или Юля (а если Витя, то какой именно), это и дальнобойщики, и те же уборщицы.

В Европе традицию скетч-шоу основали британцы, в частности «Монти Пайтон». У нас под английским юмором принято понимать что-то странное и несмешное.

Мне интересен британский юмор – за год жизни в Лондоне я имел возможность близко с ним познакомиться. Он интеллектуальный, по крайне мере, был таким (я смотрел Little Britain – это современный юмор, но невероятно похабный). Он вызывает не гомерический хохот, а улыбку и искренние аплодисменты. Вот классика британского юмора. По Уэльсу едет в карете английский лорд. Ему встречается крестьянин, очень похожий на него. Лорд восклицает: «Эй, мужлан! Я смотрю, тут когда-то мой отец баловался?» Крестьянин отвечает: «Нет, тут когда-то ваша мамка проезжала». Мне такой юмор нравится.

У вас в программе есть закадровый смех. Ты знаешь, что иногда на ТВ используют записи смеха 30–40-летней давности? То есть мы слушаем смех людей, которые уже умерли.

Ух! Мне даже как-то страшно стало. Я не в курсе таких деталей, но я очень надеюсь, что у нас, так сказать, обновленная база смеха. С другой стороны, а какая гарантия, что человек, смех которого записали год назад, не попал уже под машину? Думаю, что по этому поводу не надо зацикливаться.

Не могу не спросить о Comedy Club UA, где ты «обрабатываешь» наших знаменитостей. Тебе не бывает их жалко после обработки?

Мы начали с тобой разговор о грани между иронией и хамством. Так вот, я стараюсь эту границу не переходить. Я просто пытаюсь констатировать факты, которые мне кажутся смешными. Перед программой мне приходится обрабатывать много информации о человеке – я тщательно готовлюсь к каждому гостю. У меня есть информаторы, которые рассказывают, что происходит на тусовках – я сам не тусовочный парень. Я мало фантазирую, и если кто-то посчитает что-то обидным, то это лишь вопрос его восприятия. Когда, например, Влада Литовченко говорит в интервью, что ее приход на позицию бренд-фейса компании, которая выпускает машины для бизнес-элиты, сделал эту марку народной и позволил покупать такие авто домохозяйкам и студентам, мне смешно. Потому что боссы этой компании наверняка поседели после такого интервью – вряд ли они собирались конкурировать с Dawoo Lanos.