Два Гарика

Гарик Харламов и Гарик Мартиросян не только работают вместе, но и интервью дают совместные. Надо отметить, довольно интересные интервью, ведь мнение Гариков почти никогда не сходится.

- Не хотим оскорбить вашу память о славном кавээновском прошлом. Но почему от КВНа тошнит, а от «Comedy Club» хочется смеяться?

Г.М.: Ну это очень неожиданный вопрос… КВН - он, как и «Comedy Club», очень разный. Есть команды, «с которых» я никогда вообще не смеялся, а есть такие, с которых очень смеюсь. Видимо, у нас тоже так: есть номера, которые очень смешные, а есть - абсолютно несмешные.

Г.Х.: А юмор вообще очень сложная вещь. Бывает, шутка в одном зале стреляет на ура, а в другом проходит в абсолютной тишине. Юмор, он же меняется, мутирует. Если вы посмотрите записи КВН пятилетней давности, будет не смешно, хотя люди в зале хохочут.

-Вы наверняка пытались уже ответить себе на этот вопрос. Как так получается, что люди одинаково смеются и на «Comedy Club», и на Задорнове?

Г.М.: На Задорнове? Во-первых, Задорнов - это и есть «Comedy Club», он имеет к стэнд-ап-шоу самое прямое отношение.

- В плане жанра, конечно. Но это несколько иначе по исполнению, верно?

Г.М.: «Comedy Club» просто отличается резкостью. И обозначением тем, которые другие юмористические программы не трогают.

- Может, дело в том, что люди напуганы до смерти? И у них постоянно истерика?

Г.М.: Мы живем в очень нехорошем мире - это сто процентов. Но мы в «Comedy Club» и объединились, чтобы нам было веселее. Если люди вместе с нами забывают о чем-то нехорошем, это прекрасно. Если это так, конечно.

- Полстраны думают, что вы гомофобы, другая половина - что гомо...ки. Есть альтернативная версия?

Г.Х.: Мы не принадлежим ни мужчинам, ни женщинам.

Г.М.: Мы принадлежим искусству. Но последние 30-35 лет мы любим исключительно женщин.

- Пелевин как-то рассказывал в интервью, как он сидит, переводит древнеяпонский текст, а к нему приезжают приятели на брабусах и говорят: «Витя, когда ж ты наконец займешься делом?» Нет у вас ощущения, что реальный талант разменивается по мелочи?

Г.Х.: Мы занимаемся любимым делом. По большей части.

Г.М.: Я хотел по-другому сформулировать. Мы ничего не делаем искусственно или специально. Все это естественно и происходит как-то само собой. У нас нет желания сделать специально что-то великое. «Давай нарисуем картину, которая будет великой через 200 лет» - такого нет. Пусть нас забудут, пусть. Но зато нам сейчас весело.

- Вам не приходилось слышать о том, что телевизор - вредоносный аппарат для зомбирования потенциальных потребителей и избирателей? Вам уютно быть частью столь зловещей системы?

Г.М.: Так и есть. Но нам уютно, поскольку мы не очень обращаем внимание на то плохое, что там есть.

- Обычно в интервью спрашивают про любимые книги, фильмы, альбомы. А мы хотели бы получить от вас другой список: самые отвратительные книги, фильмы, музыка...

Г.М.: Самая отвратительная книга - это книга Дэйла Карнеги «Как завести себе друзей и завоевать их внимание» - как-то вот так она называется. Я ненавижу такие книги!

Г.Х.: Самый ужасный фильм, из последних - это «Альфа Дог». Для меня неожиданностью было, что Брюс Уиллис сыграл в таком... Мне абсолютно не понравилась Шарон Стоун. Абсолютно не понравилось, как играют молодые актеры, и я им абсолютно не верю.

Г.М.: Тимберлейк очень хорошо сыграл.

Г.Х.: Тимберлейк очень плохо сыграл. Актер, который похож на Тимберлейка, вот этот шизофреник, играл отлично. А сам Тимберлейк, как собственно и весь коллектив, явно зашел туда на два дня.

- Есть что-нибудь, что пугает вас буквально до судорог? Вот Билли Боб Торнтон, к примеру, боится клоунов, одноразовой посуды и антикварной мебели...

Г.М.: У нас таких фобий нет, но мы с Харламовым не очень любим летать на самолетах. Я думаю, это не так глупо, как бояться одноразовой посуды. Хотя Харламов боится одноразовой посуды. Но все равно одноразовые самолеты страшней.

Г.Х.: Я очень боюсь открытых пространств. И мышей.

Г.М.: И мышей?

Г.Х.: Мышей и Мартиросяна.

- Как вы думаете, люди - они хорошие?

Г.М.: Ну, если не говорить сейчас о ведущем «Comedy Club», то в своей основе - да.

- У представителей разных профессий - различные профзаболевания. У журналистов - неврозы, у аристократов - сплин и малокровие. А у вас?

Г.М.: У нас портится зрение. Мы теряем его все быстрей и быстрей.

- Как это связано с профессией?

Г.М.: Этого я не знаю. Наверное, как-то связано…