Интервью с дуэтом Быдло

Как пришли в юмор?

Антон: Это стечение обстоятельств. Я все детство провел в футболе, связывал с ним свою жизнь. Играл в дворовой команде под названием «Факел». Наш тренер был другом одного из тренеров школы Зенита. Я даже там понравился, но потом получилось, что мне кто-то въехал буцей в колено. Ушел в учебу. Повезло, что в школе был с ребятами, которые любили поржать. Мы ржали все время. Я понял, что нести ерунду, вписываться в школьные КВНы, в день учителя, что-то придумать, показывать, переодеться в павлина – это прикольно. С этого и пошло. В институт попал, когда мне сказали, что там футбольная секция. Поступил и в этом же году ее прикрыли. А потом мне опять предложили играть в КВН. Сначала скептически отнесся. Раз поиграл, два, потом понял что и это прикольно. Ведь студенческую игру всегда поощряют. Можно отмазываться, почему не сдал экзамен – игра была сложная, долго готовились. На пользу института. Мы даже два раза попали в телевизор. Неудачно, правда.
Когда играешь в КВН, в процессе понимаешь, как строится шутка, что интересно зрителю, на какие темы можно шутить, понимаешь концепцию, алгоритм. Не так, что сыграл три игры и всё, юморист. Но развивать чувство юмора сложно, либо есть, либо нет, если ты вообще тупой, то не зачем тебе туда идти.

Алексей: Я хотел учиться на журналиста. Стоимость обучения была пятьдесят тысяч в год, а у меня семья учителей, мы не могли позволить себе такое. Узнал, что филологическое образование позволяет работать журналистом. Начал учится, чёт не нравится. Закончил учиться, начал выступать по клубам в КВН, там познакомился с Антоном. Когда я только пришел, он был старшим, уже редактором, богом за копейки. Попали в одну команду, стали играть вместе, познакомились плотнее. Позже друзья организовали проект, схожий с «Камеди клабом». На тот момент даже не знали, что «Камеди» существует, не было телевизионной версии, они два три года выступали по московским клубам. И у нас друзья одновременно организовали такой же проект в Петербурге. Их упрекали в плагиате, мол, в Москве такое же есть. Потом «Камеди» появились не ТНТ, начали расширять свои территории, присваивать городам свои стайлы, в частности в Петербурге. Приехали, а тут уже готовый проект, бывшие КВНщики, полгода выступали в клубах. Просто взяли и нарекли «Камеди клаб Питер стайл». Удачно получилось.

А туда как попали?

Антон: Туда попали тоже случайно. Собирались ехать к друзьям в Финляндию, сидим в кафе, обсуждаем, сколько денег с собой возьмем. Тут мне звонит наш друг, он давно хотел, что бы я выступил у него в проекте. Одному было скучно, и я Лёше предложил, давай мол, у нас будет по пятьсот рублей лишних, сможем потратить их в Финляндии. Он сказал: «давай».

Алексей: В тот день меня выгнали с работы и не заплатили денег. Я работал в солярии. И в «Камеди» попал с мыслью, что сейчас познакомлюсь с армянами, и они сожгут этот солярий.
В «Питер стайл» за четыре выступления по понедельникам, мы зарабатывали по две тысячи рублей в месяц. Приезжали в четыре часа дня и писали пятнадцатиминутное выступление, показывали что-то говняное в десять вечера и получали пятьсот рублей. И так полгода. Ждали, что это встанет на широкую ногу, прям нравилось, занимаешься любимым делом, вроде, что-то получается. Было очень плохо, но нам нравилось. Шутили про наркотики, стоял мат перемат, почему-то казалось, что на сцене можно всё. Сейчас понимаю, что это не так. Мне, например, уже не нравятся пошлые шутки. Мы ушли от этого юмора.

Потом был «Смех без правил»?

Алексей: Случайно получилось. Пришли, говорим: «Можно?» Нам говорят: «Ну, ребята сейчас мы уберем пару людей». Там же по весу берут, получилось, что мы общим весом перебили трех дуэтов. Там шесть худышей было, нет девятеро. Один без ноги. Это и сыграло, до этого у него нога была 400 грамм (смеются).

Антон: Мы ездили с «Шоу двух Гариков». По десять минут вступали, пока они попьют чай, помоются (смеются). Это был не их выбор, нас направил продюсер. Может быть, на тот момент просто никто другой не мог. Поехали, понравилось, объездили много городов. И в Сочи к нам подошел продюсер, предложил попробоваться в «Смехе». Сначала не хотели, у нас уже было три или четыре выступления в «Камеди». Пусть разовые, но мы надеялись, что там закрепимся. Думали дня два. Общались, советовались с Мартиросяном, он сказал: «Ну, а почему нет, наберетесь опыта, все нормально». И мы согласились. Не жалеем. В «Камеди» сложно попасть, типа мы тоже умеем, посмотрите наш юморок. Сложно приходить на чужое место, а в «Смех без правил» мы не пришли ни на чье место. Сейчас так же сложно и в «Убойную Лигу» попасть. Мы не считаем, что добились успеха, это еще начало непонятно какого пути, надеемся не конец.

Не боялись опозориться?

Антон: Я волновался. На тебя все смотрят, известные люди жюрят. Хочется себя проявить, но есть страх оказаться на сетке. Все прекрасно понимали, что кто-то первый раз и с первых минут стало ясно, у нас все будет нормально. А страх, что не будут смеяться, есть всегда. Естественно, просчитываешь все варианты, какой народ, какая публика, какой возраст у людей. Когда они не смеются, ой ой ой, чёт не то. Кто-то выходит, начинает говорить, и тут понимает, что не смеются, а иногда даже начинают гудеть. Ну, типа, иди отсюда. И вот тогда человек начинает сыпаться, заикаться, пык пык пык, как курица. У меня такого не было.

Сейчас из-за чего волнуетесь?

Антон: Сейчас влияет уровень ответственности. Какой-нибудь корпоратив, солидная компания, у тебя материал, над которым смеются все. А тебе ведущий говорит: «Ой, ребята, там тухло, там такие дядьки, их ничем не пробьешь». Или бывает, нам говорят: «Приезжайте, молодежная тусовка, типа хихи, хахаха». Приезжаем, а там сорокалетние женщины сидят. За две минуты надо изменить весь материал.
В нас кидали и помидором, и колбасой, и полотенцем, когда ещё выступали в спортивных костюмах, в шапке, но ничего пошлого. Однажды сидела какая-то страховая компания, мы вышли в конце, а там какой-то Карл Макс заорал, чтоб мы уходили, и полетело вверх…. Еще было, один раз кто-то взял микрофонную стойку и пытался нас согнать, поймать: «Хорош, давай танцы». Нас путали с «Камеди», кричали: «Где Мартиросян? Верните наши деньги! Вы чё косите под них?».

Шутки сами пишите? Курите?...

Антон: Шутки нам пишут две бабушки из Купчино (смеются). Все сами пишем, конечно. Именно тонкости лучше не обсуждать. Естественно, в этом деле кто-то кому-то помогает, кто-то кому-то пишет. Лично мы пишем сами. У каждого из нас в голове саморедактор. Пишем, мааа, смешно, потом, чёта ой, чёта не смешно и не пишем дальше. На съемках присутствуют редактора, которые отсматривают, говорят, как снимаем. Если какая-то сложная композиция, её нужно показать операторам, что бы они понимали, где тебя камерой ловить. В «Камеди клаб», все пишется на трезвом энтузиазме, а мы накуриваемся (смеются). На самом деле никаких ухищрений нет. Когда прет, тогда и пишется, когда не прет, ты сидишь и вымучиваешь из себя, но толком ничего не получится. Очень часто бывают ситуации, когда есть смешная миниатюра, но в конце надо поставить точку, которая будет посмешнее, чем вся миниатюра. Ты сидишь месяц, два, пытаешься ее добить, никак не получается. У нас много таких миниатюр. Может период быть в жизни, когда эх, плодотворно писали, а есть, когда «Зачем мы приехали?».

В «Убойной ночи» - импровизация или профессиональное курирование за кадром?

Антон: В шоу «Убойной ночи», все это импровизация. Эфир длится полчаса, съемка может длиться час, два. Чудеса монтажа. Кто-то бэк, мэк, зевает, не то слово сказал, переговорил. Чук-чук. В эфир выходит полчаса программы, без косяков, все отлично. Сейчас тенденция такая пошла, импровизация очень приветствуется, на разных каналах много всяких импровизационных шоу. Юмор растет, через три года какой-то пласт юмора начинает приедаться, надо менять. Что бы быть интересным, что бы на тебя смотрели надо быть раскрепощенным и легкомысленным. Сложно строить из себя юмориста или импровизатора, если ты не умеешь этого делать. К импровизации не подготовишься. Понятно, что если что-то гложет, то будешь сидеть и думать только об этом. Надо абстрагироваться. У нас часто бывает, что во время импровизации мы о другом думаем. А, когда не можем ничего придумать, ну значит, мы не можем. Бывают темы, когда в ней мало знаешь. Полипропилен, например, что я могу про него пошутить? Я не знаю. А бывают хорошие темы, когда, прям, льется. Самое простое – бытовые темы, на них проще всего шутить, они всем доступны, всем понятны.

Как Вам роль ведущих?

Алексей: От предложения быть ведущими мы не могли отказаться. Но мне сложно так долго держать толпу. Я терял интерес и к виновникам торжества. Столько текста учить. Ты ведущий – лицо команды. Юмор команды (смеются)! Ты лицо передачи, другие должны кривляться, а ты должен донести информацию. Это намного тяжелее. Мы должны быть авторитетными. Мне было жалко некоторых людей, ну и что, что он облажался, я его знаю, он хороший парень. А нас по роли заставляют сказать: «Так! Все осел, пошел отсюда, три гудка».