После Камеди Клаб

Вадим Галыгин о жизни после Камеди Клаб.


– Вадим, в «Двух звездах» ты выступаешь в дуэте с Аней Седоковой и однажды признался, мол, поскольку из Белоруссии, тебе на ухо наступил не медведь, а зубр…

– Так и есть! Хотя у меня поют мама, бабушка и я с трехлетнего возраста вращаюсь в этой атмосфере, она не перевоспитала меня в плане умения петь. Спасибо Ане – очень помогает.

– По поводу фильма «Очень русский детектив» некоторые критики высказались, мол, первый блин у тебя вышел комом…

– «Очень русский детектив» вышел не таким, как мы задумывали. Мы взяли за основу американский фильм «Семь» Дэвида Финчера. Хотели, чтобы наш Брет Пидд (Максим Коновалов) получился таким же, как их Брэд Питт – молодым дерзким красавчиком, а вышло… немножко по-другому. Ну что ж – первая работа непрофессионалов! Фильм не имел большого успеха. Это связано с тем, что он, во-первых, вышел не в свое время – после «Мадагаскара» и «Кванта милосердия». Кроме того, в день нашей премьеры было объявлено штормовое предупреждение. И наконец, третья причина – люди живут согласно убеждению: наше – значит, плохо. Причем половина отзывов такие: «Я, конечно, фильм не смотрел, но уверен, это такое же г…, как и тот фильм!» Как в анекдоте: «Пойдем послушаем Карузо?» «Не пойду! Мне вчера Рабинович напел – такая ерунда!» Когда беспочвенно хают, это убивает.

– Я ради интереса подсчитывала, сколько раз в этом фильме скажут «спасибо, приятель!», но сбилась со счета. Таким образом хотел высмеять второсортное американское кино?

– У нас вообще интересно переводят фильмы. Очень часто с экрана звучат вещи, которые мы в жизни не говорим: «Какого дьявола?» или: «Я бы поторопился». Ведь фразу «спасибо, приятель» можно перевести как «спасибо, парниша».

– Вадим, Интернет забит сообщениями о том, что ты ушел из Камеди Клаб из-за внутренних междоусобиц…

– Я скажу тебе, что Интернет – это грязная и вонючая помойка! Он похож на газеты-сенсации, которые продавали в электричках в 90-х. Это способ манипулировать людьми, прежде всего молодыми, сделать их агрессивным быдлом. Если сегодня, например, я напишу, что ко мне приходила извращенка, размещу рядом наши с тобой фотографии, сотни тысяч людей в это поверят!

– Зачем же ты в этой помойке завел блог?

– Я очень люблю Интернет, но проблема в том, что не все умеют им пользоваться. На блог у меня уходит большая часть времени. Но поручать его вести другим людям, которые будут пополнять его фотографиями и полдня выяснять по телефону: «Вадим, что же с вами сегодня произошло?», мне кажется, неправильным.

– То есть лучше самому формировать свой имидж?

– А какой у меня имидж?

– Вадима «Рэмбо» Галыгина, хулиганистого, не стесняющегося в выражениях.

– Опять к истории про Камеди ведешь? Я не могу сказать, что совсем ушел из проекта. Я всего лишь перестал сниматься в телевизионном шоу, потому что вырос из него. Но с ребятами общаюсь каждый день и в курсе всего, что там происходит.

– Одним из любимых словечек резидента Камеди «Рэмбо» было слово «сука». В нем закодирован особый смысл?

– Вслушайся: «лиса хитрая» и «лиса, сука, хитрая». Чувствуешь разницу? В первом случае констатация факта, во втором – значит, она хитрая не просто так. Слово «сука» расширяет границы восприятия того или иного образа. Человек начинает сам домысливать, что задумала лиса, а я помогаю ему в этом. Это немного литература, но по большей части психология. Написание монологов в определенной форме – часть НЛП: управляет и ведет за собой посредством маленьких, постоянно присутствующих вещей. У разных юмористов они свои. Например, Задорнов все время повторяет «ну, тупые!» или «только русский человек».

– Интересно, супруга согласна с твоей позицией, что женщина и юмор – понятия несовместимые и что призвание дам – сидеть дома с сопливыми детьми?

– Когда я сказал в одном из интервью эту фразу, Даша нормально к этому отнеслась. Я имел в виду, что писать и снимать юмор – довольно тяжелый труд и он приносит мало плодов. А по поводу сопливых детей – положительная фраза. Я считаю, что женщины должны создавать дома уют и заботиться о том тепле, которое согревает отношения. С другой стороны, нужен грамотный эгоизм. Человек, который не сделал счастливым себя, не сможет осчастливить другого.

– Когда ты это понял?

– Лет в 26. Вокруг были люди, о которых я заботился. И вдруг их стало слишком много, и я понял, что надо и о себе подумать. Теперь делаю себе подарки. Могу резко отменить встречу и поехать с друзьями на рыбалку или в лес. Ведь жизнь проходит! Ученые доказали, что мы треть жизни спим, треть – жрем, а треть – думаем, какого хрена нам так плохо живется.

– А сколько часов спишь ты?

– Пять–семь.

– В еде себя ограничиваешь?

– Да, ем два раза в день. В моем рационе нет мучных изделий: макарон, пирогов. Надо быть в форме.

– При твоей комплекции разве можно превратиться в Винни Пуха?

– Можно, если жрать 3–4 раза в сутки. Выглядел бы смешно: весь худенький, а тут – толстый, там – толстый. Да и тяжело мне есть больше двух раз в сутки: падает работоспособность, тянет в сон.
Еще спортом занимаюсь. Играю в футбол несколько раз в неделю. Двухчасовая прогулка для меня – все равно что час в спортзале с тяганием железа.

– Но во время пеших прогулок могут разорвать на кусочки поклонницы.

– Надо идти быстро – тогда никто ничего не успеет! Но я не прячусь от народа. Набрать себе охраны – не мое. Народ сделал меня популярным. Все в этой жизни я делаю для двух людей: для себя и для любого другого человека.

– Им может быть как твоя жена, так и дядя Вася с улицы?

– Абсолютно! Причем даже в большей степени дядя Вася.

– Если не знаешь, как поступить, выслушиваешь близких или скорее посторонних?

– Принимаю решение сам. Дам тебе большой жизненный совет: никому не давай советов, особенно больших и жизненных! Иначе лучшие друзья могут стать врагами. И еще одно хорошее выражение: «Не судите, да не судимы будете!»